В НАЧАЛО

Священномученик Александр (Вершинский)

Память священномученика Александра совершается 25 ноября (8 декабря), а также в день празднования Собора новомучеников и исповедников Российских — 25 января (7 февраля), если этот день совпадает с воскресным днем, а если этот день не совпадает с воскресным днем, то в ближайшее воскресенье после 25 января (7 февраля).

30 января 1900 г. псаломщик Александр был рукоположен в сан диакона к Борисоглебскому собору в Старице. 6 февраля того же года он был рукоположен в сан священника к церкви Архистратига Михаила в с. Михайловском Тверского уезда. С 20 августа и по 15 декабря 1901 г. отец Александр состоял законоучителем в Яковлевской земской школе Тверского уезда. 3 декабря 1901 г. умер тесть отца Александра, священник Михаил Никольский, и отец Александр 10 декабря того же года был перемещен к Ильинской церкви в Торжке, в которой прослужил до дня ее закрытия воинствующими безбожниками в 1927 г. С 1902 по 1917 гг. он был в Торжке законоучителем в училище Министерства просвещения. У отца Александра и Еликониды Михайловны родилось трое детей: две дочери, в 1908 и в 1910 г., и сын Николай в 1918 г.; Николай во время богослужения помогал отцу в алтаре; когда наступила Великая Отечественной войны он был призван на фронт в состав 325-го стрелкового полка 14-й стрелковой дивизии и во время ожесточенных боев, 11 сентября 1944 г., пропал без вести. После смерти тестя на плечи молодого священника легли все заботы о его многочисленной семье, притом, что некоторые дети были еще очень малы. В 1920 г. отец Александр был награжден наперсным крестом, в 1922 г. – возведен в сан протоиерея.
При наступлении гонений на Русскую Православную Церковь отец Александр нисколько не усомнился в выбранном им пути служения Богу и, обладая большим авторитетом среди духовенства и верующих, он был в 1923 г. выбран ими благочинным 1-го округа Тверского уезда и затем утвержден в этой должности епархиальным архиереем. В том же году он был назначен благочинным Борисоглебского монастыря. В 1924 г. протоиерей Александр был награжден палицей, в 1925 г. к 25-летию его служения святой Церкви – золотым наперсным крестом с украшениями. После закрытия властями Ильинской церкви в 1927 г., священномученик Фаддей (Успенский), архиепископ Тверской, благословил общину во главе с отцом Александром перейти в Спасо-Преображенский собор в Торжке, где батюшка стал настоятелем. Здесь он прослужил до закрытия собора в 1931 г., после чего был переведен в Николо-Пустынскую церковь. В 1932 г. протоиерей Александр был награжден митрой. В марте 1937 г. храм при активной поддержке властей захватили обновленцы, и протоиерей Александр остался без места.
Повсюду разливалось пламя все более беспощадных гонений, это ясно видел и отец Александр, но, однако, ни на минуту не усомнился в своем решении продолжать служение Церкви. Будучи хорошо известен священноначалию, он был приглашен в Смоленский храм в пос. Ивантеевка Пушкинского района Московской области, где прослужил до дня своего ареста.
24 октября один из сотрудников администрации школы в Ивантеевке подал донос секретарю партийного комитета, совмещавшего должность секретаря поселкового совета в Ивантеевке. Составитель доноса вызвал в школу диакона Александра Якиманского, дети которого учились в этой школе, и немного поговорив с ним, составил следующее донесение. “Гражданин Александр Павлович Якиманский (диакон церкви в пос. Ивантеевка) передает следующее: священник церкви в поселке Ивантеевка Александр Андреевич Вершинский говорит проповеди по праздничным дням. Эти проповеди носят монархический характер. Он неоднократно был предупреждаем гражданином Якиманским и священником Успенским, чтобы не говорил проповеди, но Вершинский не обращает внимание на предупреждения и продолжает говорить проповеди. “У нас возникает мысль – с какой целью он, Вершинский, сюда прибыл, когда он в г. Торжке был благочинным, пользовался авторитетом, имел двухэтажный собственный дом”, – говорит Якиманский. Например, он говорил проповеди на Воздвижение относительно Креста Господня, на Рождество Богородицы, где говорил о библейской истории царя Давида, царя Константина (Византийская империя). Перед Пасхой говорил проповедь о распятии Иисуса Христа, Который был распят властями. Устраивает торжества, которые раньше не устраивались в церквях, например, на третий день Успения организовал вынос плащаницы и погребение Божией Матери, и ход по церкви. Есть подозрение, думает диакон Якиманский, что священник Вершинский состоит в какой-то партии”.
10 ноября диакона Александра вызвали на допрос в НКВД, где, отвечая на вопросы следователя, он дал следующие показания: “Я знаю, что Вершинский пользуется большим авторитетом. Я предполагаю, что он завоевал себе авторитет среди женщин своими проповедями, которые он часто произносил в церкви; если говорить о его церковной службе, то служит он неважно. Поначалу, когда Вершинский только приехал в Ивантеевку, он в церкви говорил проповеди чисто религиозные. Впоследствии он стал в своих проповедях протаскивать монархические идеи, при этом восхвалял бывший царский род и отдельных царей. Во все бывшие религиозные праздники, имеющие свое значение в церкви в дореволюционное время, Вершинский устраивает торжественное богослужение, и в некоторые такие праздники он говорит проповеди, в которых протаскивает свои монархические идеи, так, в частности, в один из праздников весной 1937 г. восхвалял отдельных царей, как-то царя Давида и других. Осенью 1937 г. в своей проповеди говорил о царе Константине и его деятельности, при этом старался преподнести слушателям все в лучших красках. Весной 1937 г. в одной из проповедей Вершинский, связывая свою проповедь с ожившей после зимы природой, говорил: “Природа расцвела... мы должны искать лучшей жизни, раньше жизнь была лучше”.
21 ноября 1937 г. сотрудники НКВД арестовали протоиерея Александра, а 23 ноября были арестованы председатель церковного совета Павел Васильевич Кузовков и член церковного совета Николай Иванович Копнинский. Всех их заключили в Таганскую тюрьму в Москве.
25 ноября диакона Александра Якиманского снова вызвали на допрос к следователю. Отвечая на его вопросы, он показал: “Копнинского и Кузовкова я знаю с момента моего поступления на должность диакона в село Ивантеевку, то есть с 18 февраля 1937 г., а Вершинского знаю с марта 1937 г. До последнего времени мои с ними отношения были нормальные, но примерно с половины октября они обострились на почве доходов. Связь Вершинского, Кузовкова и Копнинского была очень тесная и заключалась в том, что они, находясь во главе церковного совета, совместно решали все вопросы, касающиеся церкви, и вообще у них были личные, дружественные отношения. Я могу заявить, что Вершинский, Копнинский и Кузовков были настроены антисоветски. Вдохновителем антисоветских настроений и недовольств является Вершинский, и он фактически является вдохновителем этой группы. Вершинский в своих проповедях высказывал чисто монархические взгляды, так, например, на праздники Воздвижение и Рождество Богородицы он восхвалял древних царей Давида, Константина и других. В частных разговорах Вершинский говорил: “В настоящее время жизнь тяжела, и жить невозможно, виновата в этом советская власть”. Сидя за столом в присутствии посторонних, Вершинский, обращаясь к посторонним, говорил: “Празднования надо участить и сопровождать крестными ходами, этим мы больше привлечем на свою сторону верующих”.
Затем Якиманский дал показания против Кузовкова и Копнинского и закончил их следующим образом: “Собрания церковного совета собирались примерно два раза в месяц и в разных местах, то в церкви, то в квартире Кузовкова, то у других частных лиц, и поскольку уже много приведено фактов контрреволюционных разговоров, и все эти разговоры связаны в той или иной степени с церковным советом, то, по моему мнению, собрания церковного совета являлись поводом для контрреволюционных разговоров, и эти разговоры в очень скрытой форме передавались окружающему населению”.
В тот же день был допрошен священник Смоленского храма в Ивантеевке Николай Михайлович Успенский, который показал: “Вершинский, Кузовков и Копнинский находились между собой в хороших взаимоотношениях, часто посещали квартиры друг друга и особенно часто собирались в доме Кузовкова, где систематически разделяли между собой контрреволюционные взгляды. Вершинский, Кузовков и Копнинский настроены явно враждебно к существующему в СССР строю. Руководителем и вдохновителем данной контрреволюционной группы как в церковных делах, так и в контрреволюционных высказываниях, был Вершинский. В марте 1937 г. Вершинский рассказывал о своей работе в Торжке и говорил, что он устраивал там крестный ход, который комсомольцы хотели сорвать, но он был хорошо знаком с членами партии, и они заранее его информировали, что дало ему возможность предупредить верующих и дать надлежащий отпор комсомольцам. В марте 1937 г. после окончания службы в церкви Вершинский о применяемых к духовенству репрессиях говорил: “Духовенство за маленькие преступления, за слово сказанное страдает пятилетней ссылкой или еще чем-нибудь, вообще преступления не соответствуют наказанию”. После этого разговора он стал высказывать свои контрреволюционные взгляды по вопросу о выборах в Верховный Совет. После ареста Вершинского, на другой день ко мне в дом пришел Кузовков и просил меня написать заявление во ВЦИК по вопросу о закрытии церкви. Я заявление писать отказался. После этого мы с Кузовковым пошли к Копнинскому, и Копнинский говорил, что на религию идет жестокое гонение со стороны правительства, а Кузовков сказал: “Конституция написана только для заграницы, а не для СССР”.
В тюрьме на вопросы следователя отец Александр ответил так:
– В пос. Ивантеевка я находился в хороших взаимоотношениях с председателем церковного совета Павлом Васильевичем Кузовковым, у которого бывал в доме. Также знаком с Николаем Ивановичем Копнинским, который, хотя и подал заявление о выходе из церковного совета, но все же церковный совет продолжал посещать. Других знакомых в Ивантеевке у меня нет. Сколько раз в мое отсутствие собирался церковный совет, я не знаю. Но я присутствовал на четырех совещаниях. На первом совещании под Пасху обсуждался вопрос об оплате певчим за пение на Пасху. На втором совещании в конце мая обсуждался вопрос о финансовом отчете. В третий раз в июне, в здании церкви, обсуждали вопросы по ремонту церкви. И в четвертый раз, в церкви, обсуждали процесс самого ремонта, то есть говорили рабочим о ремонте, договариваясь о цене.
– Следствие располагает фактами, что в пос. Ивантеевка существовала контрреволюционная группа церковников, в которую входили председатель церковного совета Павел Васильевич Кузовков, Николай Иванович Копнинский, вдохновителем являлись вы. Следствие предлагает вам подробно рассказать, для какой цели вы проводили контрреволюционную работу, и назвать других лиц, которые входили в вашу группу, – потребовал следователь.
– В пос. Ивантеевка среди церковников никакой контрреволюционной группы не было, из числа названных лиц никто контрреволюционной агитацией не занимался и своих недовольств советской властью не высказывал, – ответил священник.
– В июле вы в церкви среди верующих говорили, что советская власть душит священнослужителей и за каждое оплошное слово дает им по пять лет. Этим вы пытались у присутствующих верующих вызвать жалость к священникам и ненависть к советской власти. Тогда же и там же вы говорили, что у духовенства нет возможности участвовать в выборной кампании, так как их все равно выбросят из органов власти верхи, хотя они будут избраны низами. Этими разговорами вы пытались дезорганизовать перевыборную кампанию среди верующих. Расскажите следствию, для какой цели вы занимались контрреволюционными разговорами.
– Подобных разговоров в церкви по окончании службы я никогда не вел.
– Когда вы читали проповеди в церкви, вы в этих проповедях протаскивали контрреволюционные монархические идеи. В частности, в праздник Воздвижения восхваляли благочестие царей Константина, Давида и цариц, ставя своей целью дать понять верующим о существовавших благочестивых царях, хорошо относившихся к народу.
– Действительно, на Воздвижение я говорил проповедь о значении этого праздника. В проповеди я говорил о царице Елене, так как она связана с праздником, но о царях Давиде и Константине с восхвалением их благочестия я не говорил.
– С какого времени и на какой основе у вас сложились контрреволюционные взгляды? – У меня контрреволюционных взглядов не было.
– Следствие предъявляет вам следующий факт вашей контрреволюционной деятельности. Вы рассказывали, что для увеличения числа верующих пошли на обман органов власти и добились открытия в г. Торжке мощей княгини Иулиании. Тогда же и там же распространяли провокационные слухи с целью компрометации компартии, уверяя присутствующих, что якобы многие коммунисты были с вами в сделке и предупреждали вас о предстоящих демонстрациях комсомола против крестных ходов.
– Может быть, я и говорил о перенесении мощей из подвала в храм, и такое перенесение мощей с разрешения церковной и гражданской власти было. В отношении комсомольцев и коммунистов я ничего не говорил.
Следователь продолжал спрашивать, приводя все новые и новые “факты” о якобы контрреволюционной деятельности священника, но на все вопросы отец Александр отвечал:
– Нет, не признаю себя в этом виновным.

Мученик Павел родился 15 июня 1875 г. в пос. Ивантеевка Московской губернии в семье рабочего Василия Кузовкова. Окончил сельскую школу. В 1887 г. поступил на фабрику и работал на подсобных работах, а затем стал квалифицированным рабочим и проработал на фабрике до 1904 г. С 1904 по 1906 г. он работал на вагоноремонтном заводе. С 1907 по 1932 г. Павел работал сукновалом на фабрике Лыжина. С 1932 г. и по день ареста работал дежурным на водонасосной станции. 1 января 1937 г. Павел Васильевич был избран председателем церковного совета, за что его арестовали 23 ноября того же года.
– Советскому обществу из учения Ленина известно, что религия – это дурман народа. Чем можно объяснить тот факт, что вы являетесь ярым сторонником и защитником религии и Церкви?
– Я ярым защитником религии и Церкви не являюсь, я только был народом выбран председателем церковной двадцатки.
– Следствию известно, что весной текущего года вы ездили в Москву в епархиальное управление за советом, что надо делать, чтобы не закрыли церковь, а в ноябре вы обращались в Пушкинский райисполком за разрешением собрания верующих по этому вопросу. Почему вы следствию говорите неправду?
– В епархиальное управление я ездил. А в райисполком я ходил взять разрешение на собрание, чтобы оповестить верующих о закрытии церкви.
– Следствием установлено, что контрреволюционная группа церковников в составе Вершинского, Копнинского и вас часто собиралась у вас на квартире, а иногда и в церкви, где велись контрреволюционные разговоры, направленные против мероприятий советской власти. Почему вы скрываете это от следствия?
– У меня на квартире несколько раз собирались члены церковного совета, но контрреволюционных разговоров там не было.

Мученик Николай родился 20 ноября 1876 г. в пос. Ивантеевка Московской губернии в семье рабочего Ивана Копнинского. В 1888 г. окончил сельскую школу и поступил на работу в контору к фабриканту Лыжину, где проработал до 1899 г., когда был призван в армию. В армии он прослужил четыре года, сначала рядовым, а затем писарем 13-го пехотного Белозерского полка, расквартированного в Польском городе Ломжа. В 1903 г. он вернулся на фабрику Лыжина и стал работать конторщиком, а затем с 1908 по 1914 г. – конторщиком в Московской соединенной биржевой артели. В 1914 г. Николай был призван в армию и прослужил до 1918 г. в инженерном интендантстве в Москве; затем вернулся в Ивантеевку и занимался крестьянским хозяйством. С 1921 по 1930 г. Николай Иванович работал конторщиком на разных фабриках в Ивантеевке. В 1930 г. он попал в железнодорожную катастрофу и, вследствие тяжелой травмы, получил инвалидность. С 1935 г. он был секретарем ревизионной комиссии при церковном совете и за это был арестован в 1937 г.
– В каких взаимоотношениях вы находились с председателем церковного совета Кузовковым и попом Вершинским? – спросил следователь.
– Кузовкова я посещал, а также и он меня лишь потому, что он был председателем церковного совета, а я до 17 марта 1937 г. секретарем ревизионной комиссии при церковном совете. В отношении Вершинского, как он меня, так и я его никогда не посещали.
– В феврале 1937 г. проходило собрание церковного совета; после окончания собрания вы среди присутствующих высказывали явно контрреволюционные взгляды против советской власти.
– Собрание церковного совета в феврале 1937 г. было, но контрреволюционных взглядов я не высказывал и виновным себя в этом не признаю.

1 декабря 1937 г. тройка НКВД приговорила протоиерея Александра Вершинского и председателя церковного совета Павла Кузовкова к расстрелу, а члена приходского совета Николая Копнинского – к восьми годам заключения в исправительно-трудовой лагерь.
Протоиерей Александр Вершинский и мирянин Павел Кузовков были расстреляны 8 декабря 1937 г. и погребены в общей безвестной могиле на полигоне Бутово под Москвой. Николай Копнинский скончался в лагере в г. Мариинске 15 марта 1938 г.
В 1989 году протоиерей Александр Вершинский, Павел Васильевич Кузовков и Николай Иванович Копнинский были реабилитированы.
Решением Святейшего Патриарха и Священного Синода Русской Православной Церкви от 22 февраля 2001 г. имена священномученика Александра и мучеников Павла и Николая внесены в Собор новомучеников и исповедников Российских.

Осталось 8 дней