тарица – это небольшой провинциальный городок, удобно расположившийся в одном из живописных уголков России. Переживший века разорений и потрясений, взлетов и падений, город, тем не менее, сохранил свой первоначальный облик, свою неповторимость и привлекательность. Каждый дом, каждый камень имеет здесь свою богатую историю.

Особенно много сохранилось в городе домов, построенных приблизительно в к XVIII – п.п. XIX вв. Как раз в этот период Старица становиться городом купцов и ремесленников. Этому способствовало и выгодное географическое положение города. Волга была торговой дорогой, а Старица – удобной гаванью и торговым центром. В городе начинает преобладать молодые купеческие семьи, начавшие свою предпринимательскую деятельность 30 – 50 лет назад, тогда как старинных (200-летних, 100-летних) купеческих фамилий было намного меньше¹.

В данной статье невозможно полностью представить всю торгово-предпринимателльскую деятельность наиболее известных предпринимателей из числа старицких купеческих фамилий Чернятиных, Филипповых, Залтарских и других. Поэтому мы остановимся на одной из них, а именно на семье старицкого купца Дмитрия Федоровича Филиппова, наиболее известного представителя купеческой фамилии Филипповых.

Одной из наиболее распространенных производственно - промысловых сфер, куда вкладывались капиталы купечества, была переработка зерна и торговля хлебом. И в этом нет ничего удивительного, поскольку хлебная торговля стояла на первом месте у многих старицких купцов. Одним из таких купцов и был Дмитрий Федорович Филиппов, чья семья занимала лидирующее положение в данном виде торговли.

Первые сведения о Дмитрии Федоровиче Филиппове мы находим в ревизских сказках (сведения о жителях г. Старицы и уезда) за 1782 год. Отец Дмитрия, Федор Филиппов, к этому времени уже умер, передав свое дело – торговлю хлебом - и все свое имущество своему сыну Дмитрию. Здесь следует отметить следующий факт: правами и привилегиями купечества пользовались все лица, внесенные в гильдейское свидетельство, вплоть до братьев и племянников. Но тут интересен другой факт: после смерти главы семейства купеческий статус, как правило, не переходил по наследству. Это зависело, в первую очередь, от числа наследников. Наличие нескольких сыновей в семье зачастую приводило к распылению капиталов, накопленных трудом предшествовавших поколений, т.к. весь капитал делился между сыновьями. Тем самым, молодым семьям приходилось как бы по новой «наращивать» свой капитал, чтобы вновь войти в состав купечества. Здесь надо отметить еще одну особенность: купеческие роды стремились поддерживать друг друга, роднились между собой, тем самым создавая своеобразные родовые союзы. Родство с другими купеческими семьями давало возможность быстрее вновь войти в состав купечества, т.к. они получали поддержку со стороны тех купеческих семей, с которыми вступали в родственные отношения. В противном случае приходилось много работать, чтобы вновь вступить в ряды купечества. 

Чтобы повысить свое социальное и получить те привилегии, которые полагались бы ему по новому статусу, Дмитрий Федорович, накопив нужную сумму (2005 рублей), в 1779 году вступает в ряды старицкого купечества и становится купцом третьей гильдии. Ему 26 лет, он женат на старичанке Авдотье Егоровне и имеет уже двоих дочерей – Анну и Елену. Вместе с ним живет и его мать – Матрена Алексеевна². Позже у него родились два сына – Афанасий и Федор.

Видно Господь был благосклонен к Дмитрию Федоровичу – дела его шли довольно успешно, торговля процветала, торговый оборот составлял довольно крупную по тем временам сумму – 20000 рублей, причем 10000 из них составляла оптовая торговля хлебом в С.- Петербургском порту. Остальные 10000 – это оптовая и розничная торговля хлебом и солодом в городе и уезде. Такой оборот позволял Дмитрию Федоровичу позволял быть довольно состоятельным человеком – он имел три каменных и два деревянных дома, три сквозных лавки и пристань, с которой отправлялись баржи с хлебом. Кроме этого, Дмитрий Федорович имел еще и солодовый завод³.

Весь процесс производства на таком заводе, число рабочих на котом составляло в среднем от 4 до 10 человек, делился на четыре операции. В специальных помещениях, солодовнях, зерно проращивали, здесь же сушили, затем перемалывали в муку на мельнице и, наконец, замачивали.

Как и в любой добропорядочной патриархальной семье, в семье Дмитрия Федоровича существовало четкое разграничение обязанностей. Так, все заботы по содержанию дома и обеспечения достатка в семье целиком лежали на крепких и могучих плечах Дмитрия Федоровича, ставшего после смерти отца единственным кормильцем в семье.

Как же проходил день в семье Дмитрия Федоровича? Вся купеческая семья вставала обычно с рассветом, - очень рано, часа в четыре, зимою в шесть. После чая и довольно плотного завтрака хозяин семьи Дмитрий Федорович  и помогавшие ему уже взрослые Афанасий и Федор уходили по делам, которых было много. Прежде всего нужно было открыть лавки, дождаться приказчиков, которые раскладывали товар и начинали торговлю. Первоначально лавки, как уже говорилось выше, были сквозными, то есть торг велся с обеих сторон. В начале XIX века по заказу Дмитрия Федоровича и на его средства Матвеем Чернятиным, старицким архитектором и зятем Дмитрия Федоровича (он был женат на старшей дочери Дмитрия Федоровича Анне), на Торговой площади были построен так называемый «Гостиный двор» -  белокаменные торговые ряды, и лавки стали стандартными – вход и помещение для торговли⁴.

После этого путь Дмитрия Федоровича и сыновей лежал в складские помещения и на пристань. Двухэтажные складские помещения, построенные в к. XVIII – п.п.XIX вв., находились на берегу реки Волги и имели специальные помещения для хранения зерна и продажи хлебных изделий (булочки, простые и с изюмом, калачи и т.п.). Далее – на пристань, которая располагалась тут же, на берегу. Здесь нужно было проследить за погрузкой хлеба, который потом на баржах перевозился сначала по Волге до Вышнего Волочка, а затем через Вышневолоцкий канал и систему рек – до С.-Петербурга. Здесь же проходили и деловые встречи с покупателями и продавцами.

    Женщины же поддерживали порядок в доме и занимались домашним хозяйством. Многие купцы видели в жене умную подругу, чей совет был дорог, чьего совета можно было спросить и к чьему совету нередко следовало прислушиваться. Если у семьи были средства для найма прислуги, то основной повседневной обязанностью женщины из таких семей была организация работы нанятых. Наиболее тяжелые виды повседневных работ выполнялись приходящими или живущими в доме служанками.

Зажиточное купечество, к которому принадлежала и семья Дмитрия Федоровича, могло позволить себе содержать целый штат домашних помощниц, и тогда по утрам от хозяйки дома получали распоряжение экономка и горничные, няньки и дворничихи, девушки, взятые в дом для шитья, починки и штопки одежды, а также уборки дома, прачки и кухарки, над которыми хозяйки царили, управляя каждой с одинаковой бдительностью. Сами купчихи были, как правило, также обременены массой повседневных обязанностей (а каждую пятую семью в среднем русском городе возглавляла мать - вдова). Между тем их дочки вели праздный образ жизни, который отличался монотонностью и скукой, особенно в провинциальной глуши. Редкая из купеческих дочерей была хорошо обучена грамоте и интересовалась литературой, если только замужество девушки не вводило ее в круг образованного дворянства.

Самым распространенным видом женского досуга в купеческих семьях, так же, как и в мещанских, было рукоделие. Чаще всего вышивали, плели кружева, вязали крючком и на спицах. Характер рукоделия и его практическое значение определялось материальными возможностями семьи: девушки из бедного и среднего купечества сами готовили себе приданое; для богатых рукоделие было больше развлечением. С работой сочетали беседу, для которой сходились специально: летом у дома, в саду, зимой – в гостиной, а у кого не было - на кухне. Главными темами бесед у купеческих дочек и их мамаш были не новинки литературы и искусства, как у дворян, а житейские новости – достоинства тех или иных женихов, приданое, люди, события в городе. Старшее поколение, в том числе и матери семейств, развлекалось игрою в карты или лото. Пение и музицирование были менее популярны в купеческих или мещанских семьях: ими занимались напоказ, чтобы подчеркнуть свое «благородство».

Одной из самых популярных форм развлечения в купеческой среде, да и у остальных  представителей третьего сословия, было гостевание. В семьях очень состоятельных купцов жили широко и постоянно принимали у себя гостей. Совместное застолье мужчин и женщин, появившееся во времена петровских ассамблей, превратилось к концу столетия из исключения (ранее женщины присутствовали только на свадебных пирах) в норму. Этот факт зафиксировала и живопись. И если дворянки, следуя правилам столичного этикета, сложившегося к концу  XVIII столетия, считали неудобным заходить друг к дружке без предварительной договоренности, то купчихи и мещанки являлись в гости «запросто». Особое место в таких встречах занимало угощение, а уж ели в гостях и на званых вечерах в купеческом сословии подолгу и помногу. Разъезжались, как правило, далеко за полночь; так было принято и в начале XVIII в., и столетие спустя.

Вопрос о замужестве дочерей и брачном партнере в купеческих семьях (отличавшихся грубостью нравов) решался по старинке – родителями родственниками будущей невесты. Трудно сказать, насколько близкими душевно могли стать отношения между потенциальными супругами, едва знавшими друг друга до свадьбы; однако определяющую роль здесь играла традиция, обязывающая полюбить избранника или избранницу. Мирились ли девушки с таким положением вещей? В некоторых мемуарах купеческих дочерей можно найти подробное изложение переписки и мечтаний «о нем», добрачных отношений с будущим супругом - абсолютно платонических, но свидетельствующих о глубине и остроте переживаний. Также там можно найти и описание «хитростей», к которым прибегали девушки, чтобы избегнуть деспотической непреклонности родителей в вопросе о замужестве и тем самым обеспечить себе брак «по выбору сердца».

Как одевались? Костюм старицких купчих, также как и мещанок, состоял из рубахи, сшитой из батиста или кисеи, шелкового сарафана, шали и головного убора – кокошника, который имел местное название – «каблучок с ряской». На волосы женщина надевала повойник – шапочку из легкого материала с мешочком для косы. Это был  домашний головной убор. На люди одевался «каблучок с ряской»: ряска из жемчуга или бисера опускалась на лоб, каблучок из позумента, часто украшенный жемчугом – на косу, затылочная часть была закрыта подзатыльником. Наряд женщины дополнялся жемчужными бусами, серьгами и кольцами. Распространенной одеждой среди старицких купчих могла быть и «парочка» - женский костюм, состоявший из двух предметов одежды, сшитых из ткани одного цвета. В нашей местности носили наиболее распространенную «парочку», включающую  в себя юбку (женская поясная одежда, шившаяся из нескольких прямых или косых полотнищ ткани, собиравшихся на талии на вздержку или пояс) и кофту – баску. Кофта – баска представляла собой легкую женскую кофту на подкладке из тонких тканей фабричного производства. Шилась приталенной, распашной, со стоячим воротником, с длинными рукавами, пышными у плеча и узкими от локтя до запястья. Украшалась обычно кружевом, лентами, стеклярусом. Украшением служили также мелкие складки, защипы на груди и широкий волан из той же ткани, что и баска, пришивавшийся к ее нижнему краю. Такую «парочку» шили обычно из ситца, сатина, кашемира, шелка. 

Наиболее распространенными в XIX веке видами верхней женской одежды были салоп и бурнус. Салоп представлял собой широкую и длинную накидку с прорезями для рук или небольшими рукавами. Особо ценился соболиный салоп. Купеческие жены и дочки либо носили такие салопы, либо мечтали о них. Долгое время салоп считался признаком определенного достатка. Их носили горожанки всех сословий. Но постепенно салоп утрачивает свою привлекательность, и носить его становится признаком дурного тона, бедности и мещанства. Салопницей стали называть бедную женщину – попрошайку или вульгарную сплетницу. К концу XIX века салопы полностью выходят из моды.

В отличие от салопа бурнус был короток, значительно короче платья, он заканчивался немного ниже талии, обычно имел ватную подкладку и рукава. Однако, как и салоп, к концу XIX века бурнус выходит из моды.

Мужской костюм не отличался большим разнообразием. Повседневной одеждой мужчин были жилет – нагрудная мужская одежда из тканей фабричного производства – шерсти, сукна, нанки, трико, плиса, полубархата – на подкладке из коленкора или холста домашней выработки, пиджак – нагрудная мужская одежда для весны, лета, осени из сукна домашнего или фабричного производства, и картуза – мужского головного убора для лета, изготовляемого из сукна фабричной выработки, - трико, плиса, бархата, верверета – на подкладке.

Жилет представлял собой однобортную или двубортную безрукавку длиной до талии, застегивавшуюся на медные или стеклянные пуговицы. Ворот выкраивался в форме треугольника или круга на шее. В последнем случае к нему пришивался невысокий стоячий воротник.

Пиджак представлял собой распашную двубортную одежду, застегивавшуюся на один или два ряда пуговиц. Пиджаки шили приталенные или прямые, длиной до середины бедра или чуть ниже, с длинными рукавами и отложным воротником. Летние пиджаки шились на подкладке из коленкора, пиджаки для весенне-осеннего сезона прокладывались ватой или куделью.

Картузы шились с плоским круглым верхом на высоком (около 5-8 см.) стоячем околыше с широким твердым козырьком надо лбом. Козырьки могли быть полукруглыми, наклонными или длинными, прямыми. Их обтягивали кожей или той же тканью, из которой был сделан весь головной убор. Праздничные картузы молодых людей украшались над козырьком по околышу ленточками, шнурками с пуговками, бисерными подвесками, искусственными или живыми цветами. Вошел в состав русского мужского костюма, вероятно, в первой половине XIX века.

Разновидностью верхней мужской одежды, которую носили в купеческой среде, была поддевка – разновидность кафтана, распашная одежда для весны, зимы и осени из сукна домашней выработки или же черного или синего сукна фабричной выработки, на подкладке, для зимы – на кудели, не пряденой шерсти, вате; длиной поддевка делалась ниже колен или до колен, с длинными рукавами, отрезная сзади по талии, со сборками на спине, со стоячим или отложным воротником.

Другим видом верхней мужской одежды, которую также могли носить в купеческой среде, была чуйка. Под этим названием была известна как осенняя, так и зимняя одежда. Зимняя чуйка шилась на лисьем или хорошо выработанном овечьем меху, покрывалась черным или синем сукном. Эта одежда была распашной, приталенной, с длинными рукавами, большим отложным бобровым воротником, длиной до щиколоток. Эта одежда также являлась праздничной одеждой молодых людей из богатых семей. Подпоясывалась чуйка красным кушаком и застегивалась на крючки.   

В 1825 году в г. Старица произошло знаменательное событие. Российский император Александр I, совершая поездку по стране, среди других городов и Старицу. Императора при въезде в город встречала особо избранная комиссия, «состоящая из Дмитрия Федоровича Филиппова, городского головы Андрея Силыча Пирожникова, его помощника, ратмана, во главе с городничим Новицким, который обязан был быть при встрече верхом на лошади. Так как ездить верхом Новицкий не умел, то был привязан к седлу веревками⁵».

Встреча была торжественной, при большом скоплении народа. Государь с государыней переправился через Волгу на пароме, который был обтянут красным сукном и разукрашен. После осмотра города Государь остановился на ночлег в доме Дмитрия Федоровича Филиппова.

Перед отъездом Александр I пожелал видеть семью хозяина, в числе которых Государю были представлены и снохи хозяина – Аграфена Алексеевна и Прасковья Ивановна, « которые были в лучших местных, Старицких одеждах: в шелковых сарафанах, шалях, с жемчужными уборами на головах – рясках, кокошниками, подзатыльниками, украшенными так же жемчугами и драгоценными камнями». На память о своем пребывании Александр I подарил каждой их них по драгоценному перстню, один из которых сохранился долгое время в семье Филипповых⁶.

Умер Дмитрий Федорович Филиппов в 1832 году. Его дело продолжили его сын Федор Дмитриевич Филиппов, получивший после смерти отца большую часть наследства – два каменных дома с амбарами в подвальном помещении для хранения зерна, и Орест Афанасьевич Филиппов, внук Дмитрия Федоровича, получивший в наследство от отца и деда половину каменного дома, три каменных лавки и мельницу⁷.

Кроме этого, Федор Дмитриевич имел в Старицком уезде собственную хлебопашенную землю, где и выращивалось зерно для продажи⁸.

Таким образом, дело, которому посвятили свою жизнь представители семьи Дмитрия Федоровича, не пропало после его смерти. Его дети и внуки сумели выстоять в высокой конкуренции и борьбе за рынок, тогда как многие представители других старицких купеческих фамилий к середине XIX в. уже разорились, не выдержав конкуренции. Они продолжали заниматься торговлей хлебом и хлебными изделиями, постепенно монополизировав эту отрасль торговой деятельности, богатели, накапливали капиталы, недвижимость, и становились, так же как и Дмитрий Федорович, влиятельными людьми в старицком обществе. 

Cергей Миронов,

методист Центра по экскурсиями

и туризму г. Старицы, краевед

Источники:

¹Демкин А.В. «Русское купечество.Города Верхневолжья» М.., 1990 год, с.55